11 класс.
Учебник — Урок 17
Просветительское движение, начатое Вольтером и подхваченное целой плеядой мыслителей — Шарлем Луи Монтескье, Дени Дидро, Жаном Жаком Руссо, обусловило появление новых социальных идей, новой морали и новой эстетики. Общество, которое раньше было убеждено в превосходстве аристократического вкуса, подчинилось влиянию третьего сословия — буржуазии, ставшей во второй половине XVIII в. самой могущественной силой во Франции. Наряду с патриархальными добродетелями, третье сословие объявило себя носителем добродетелей, полезных для нации: умения подчинять свои желания общему благу, чувства долга, патриотизма. Воплощением рассудочных просветительских утопий и новых ценностей — естественности, простоты, ясности — стала классицистическая архитектура, вновь утвердившаяся во Франции во второй половине XVIII в. Капризные завитки орнамента и плавные силуэты рококо сменились прямыми линиями, четкими геометрическими формами, нерасчлененными объемами неоклассицизма.
В новой архитектуре были сделаны шаги по преодолению феодальной хаотичности городской застройки и созданию ансамблей, рассчитанных на свободный обзор. Утопические мечты об «идеальном» городе, где дома стоят среди деревьев, широкие улицы образуют правильные участки, а с просторных площадей открываются перспективы городских кварталов, получили гениальную реализацию в ансамбле площади Людовика XV (ныне — площадь Согласия; 1757-1779) в Париже. Его создателем был один из первых архитекторов неоклассицизма Жак Анж Габриель (1698-1782).
Небольшая по размерам, площадь выглядит огромной благодаря широкой панораме. Елисейские поля зеленой бесконечной лентой уводят взгляд к Триумфальной арке на площади Звезды (ныне — площадь Шарля де Голля). С противоположной стороны, за парком, высится Триумфальная арка на площади Карусель, а далее — громада Лувра. За рекой через мост открывается панорама противоположного берега, ограниченная классическим фасадом Бурбонского дворца. Напротив, через площадь, в просвет улицы виден фасад церкви Сент-Мадлен. Ее древнегреческий портик, увенчанный треугольным фронтоном, словно эхо, повторяется в боковых ризалитах корпусов и кажется зеркальным отражением фасада Бурбонского дворца, расположенного за рекой.
Таким образом, в ансамбль площади входят улицы, парковые аллеи, мост, переброшенный через Сену, сама Сена и даже отдаленные здания. В основу ансамбля площади Габриель положил свое излюбленное изящное сочетание прямых и округлых линий, столь характерное для перехода от усложненности рококо к более рациональным формам неоклассицизма.
Русское искусство развивалось аналогично французскому. Идеи просветителей, связанные с распространением знаний, освобождением от предрассудков, призывами к природной простоте и естественности, были созвучны эстетике классицизма и восприняты в России императрицей Екатериной II. Русский абсолютизм укреплял власть в огромной стране, и классицистический облик зданий стал отражением порядка, дисциплины, регламентации всех форм политической и общественной жизни, подчинения ее государственным интересам.
Пафос простоты и линейности ощутим в сооружениях архитектора «екатерининского классицизма» Джакомо Кваренги (1744-1817). Будучи убежденным поклонником римской античности, он строил здания, отличающиеся симметрией, совершенными пропорциями и лаконизмом декора. Таково здание Академии наук в Петербурге (1783-1789) с его математически выверенным холодноватым совершенством, не случайно прозванное «манифестом классицизма».
Но по-настоящему героически мощь классицистических городских ансамблей зазвучала в эпоху «александровского классицизма». Стремление подчинить отдельное сооружение художественно-образному единству ансамбля и города в целом приобрело в первые десятилетия XIX в. определяющее значение. Сооружением, в котором узнает себя целый город, стало построенное Андреяном Дмитриевичем Захаровым (1761- 1811) здание Адмиралтейства (1806-1823). Его сторона, обращенная к городу через основные магистрали, воспринимается как символ «прорубленного в Европу окна»; другая, развернутая к широкой водной глади,— как символ власти Петербурга над морем и морского могущества России.
Мифологические персонажи — божества водной стихии, стран света, времен года — подчеркивали функцию Адмиралтейства как морского ведомства; аллегорические и исторические фигуры служили делу прославления морского могущества России. Таков рельеф центрального ризалита «Выход России к морю», выполненный скульптором Иваном Ивановичем Теребенёвым (1780-1815). На нем герой, закованный в латы и имеющий сходство с Петром I, получает от бога морей Нептуна трезубец — символ власти на море, а сидящая под лавровым деревом женщина с рогом изобилия и палицей в руках, символизирующая Россию, сулит процветание на суше
