11 класс.
Учебник — Урок 17
Традиция выстраивать городское пространство, создавая не отдельные здания и кварталы, а городские ансамбли с каким- либо связующим мотивом, получила особое развитие в период, последовавший за Отечественной войной 1812 года. Успехи в военной кампании и европейской политике окружили образ Александра I ореолом вершителя судеб не только Российской империи, но и всей Европы. При этом впечатления от полюбившегося Парижа породили у царя желание превратить Петербург в имперский город, в «мировую столицу», достойную славы русского императора. Исторический парадокс заключался в том, что национальная гордость русского царя-победителя нашла воплощение в формах стиля побежденной Франции — ампира, созданного для императора Наполеона Бонапарта. Поскольку Наполеон стремился к блеску славы римских императоров и египетских фараонов, французский ампир воспроизводил архитектурные образы императорского Древнего Рима и Древнего Египта.
Стиль ампир утвердился в России благодаря Карлу Ивановичу Росси (1775-1849). Не меняя жесткий регламент французского ампира — симметрию, коринфский ордер, линейный рельеф из элементов египетской и древнеримской орнаментики (сфинксы, грифы, легионерские значки с орлами, щиты, топоры, пучки стрел), Росси ввел в архитектурный декор элементы древнерусской военной символики и получил национальный вариант ампира.
Русский ампир отличался смелостью пространственных решений. Эта смелость заключалась в том, что любая градостроительная задача решалась в динамике. Свои городские ансамбли Росси выстраивал как декорацию для театрализованного действа. Причем архитектура фасадов являлась не столько элементом самого здания, сколько составной частью окружающего пространства, красоту и величие которого можно постичь лишь в движении, с разных ракурсов. Неслучайно кредо Росси как зодчего выражала формула: каждый городской ансамбль — архитектурный пейзаж, каждое здание — функция имперской столицы. В результате возникла непрерывная и непревзойденная по красоте цепь ансамблей. В них была реализована, казалось бы, невозможная идея — превратить целый город в произведение искусства, в музей под открытым небом.
Первым произведением русского ампира стала Дворцовая площадь (1819-1834) со зданиями Главного штаба, министерств и Зимним дворцом.
Он возвел там два корпуса министерств и Главного штаба, соединенные Триумфальной аркой.
Колоссальная Триумфальная арка играет в образе площади решающую роль. За ней под некоторым углом Росси расположил вторую арку, образовав как бы шарнир, незаметно и органично осуществляющий переход от площади к улице с сильным изломом. Но именно эта, второстепенная сама по себе, улица посредством арки архитектурно организует связь ансамбля Дворцовой площади с Невским проспектом. Кроме того, мощный арочный пролет, усиленный скульптурным декором, порождает мажорный героический образ триумфального сооружения в честь победы над Наполеоном.
Таким же городским ансамблем, величие которого постигается не с фасада, а в движении, является Михайловский дворец (1819-1825; ныне здание Русского музея). Дворец, сохранив архитектурную самостоятельность, включает в свою орбиту цепь улиц и площадей, водные артерии — Екатерининский канал, Мойку и Неву, здания музыкального театра и Дворянского собрания, павильон в Михайловском саду, Михайловский (Инженерный) замок, Марсово поле и Летний сад.
Уникальная способность Росси осуществлять связь между зданием, его архитектурно-пейзажным окружением и городом в целом просматривается, скажем, в таком на первый взгляд незначительном декоративном сооружении, как павильон (1823) со стороны садового фасада. Расположенный в Михайловском саду на берегу Мойки, павильон служит своеобразным композиционным мостом, стягивающим в единое целое два обширных пространственных ансамбля — Михайловский дворец и Марсово поле. Его воздушная сквозная колоннада, гармонирующая со стволами деревьев, многократно, словно эхо, повторяется в колоннаде фасадов Михайловского дворца, Инженерного замка, парадного фасада казарм лейб-гвардии Павловского полка на Марсовом поле и Гостиного двора на Невском проспекте.
Особая, «державная» мифология, лежащая в основе архитектуры петербургского ампира и сложной имперской символики, отчетливо выражается в бледно-желтом цвете стен и белом цвете элементов архитектурного декора. Желтый цвет ампирной архитектуры является одним из характерных признаков русской военной культуры — неотъемлемой части всей культуры имперской России.
Желтый (золотой) цвет как императорский использовался в военной символике Священной Римской империи. Первые успехи в борьбе за выход России к Балтийскому морю ознаменовались новой государственной регалией — желтым (золотым) царским штандартом с черным двуглавым орлом; цвет штандарта стал цветом императорской гвардии. Впоследствии желтый цвет перешел на цвет военных архитектурных сооружений, казарм, полковых соборов, а затем, как составная часть официального архитектурного стиля ампир, стал и вообще цветом столицы, «петербургским цветом».